Вчера неожиданно полступила инфа, что Путин только что прибыл во Владикавказ. Мы сразу поехали к зданию правительства, которую оцепила федеральная охрана и местная милиция. Путин был уже в здании, но нас туда не пропустили. Зашли только те журналисты, которых он привез с собой на двух автобусах.

Перед зданием правительства собрались люди: беженцы, добровольцы, возмущенные тем, что им не дают оружие и не пускают в Южную Осетию, обеспокоенные родственники тех, кто находится в зоне конфликта и просто сопереживающие жители Владикавказа.

Они собрались здесь, чтобы поделиться новой информацией, которая поступает каждую минуту, чтобы поддержать друг друга.

«Дома тяжело сидеть, поэтому мы здесь и собираемся каждый день,» — сказала мне одна женщина, одетая в траур.

Женщины требовали встречи с Путиным. Милиции с трудом удавалось их сдерживать.Одна из женщин встала на колени перед милицией умоляя пустить ее в здание. Началась всеобщая суматоха. Когда В. Путин вышел из здания правительства и быстро побежал к автомобилю, у женщин началась истерика. Кто-то в ярости кричал «Помогите нашим! Их там убивают!», кто-то рыдал.

Люди по телефону дозванивались до родственников, которые сидят в подвалах и ставили мобильные на громоковорители, чтобы все могли слышать в каких они там условиях. На другом конце провода раздался голос: «Как только кто-то выходит из подвалов — в них начинают стрелять. Помогите нам! Хотя бы детям!»

Около них создавалась толпа людей, которые с жадностью ловили каждое слово. Затем опять вздохи, плач, истерика.

Вот, что еще передавали нам по телефону люди из подвалов Цхинвала:

«Грузины в городе, один из нас тихонько вышел из подвала и прислушался. Проезжал танк, была слышна грузинская речь.»

«Грузины в жилых домах. Стреляют по улице Маркса.»

«На Энгельса нет грузин и стрельбы нет.»

«Где российские войска? Нам сказали, что они в городе. Но мы никого не видим. Тут только наши ребята отстреливаются.»

Женщины опять устремлялись к зданию правительства с криками: «Хоть один человек пусть выйдет и скажет нам в чем дело! Мы проклятая нация! Беслан мы проглотили! Больше не потерпим!»

На другом конце провода говорили: «Как только кто-то выходит из подвала — в них начинают стрелять. Помогите нам! Хотя бы детям!»